ДЖОЙС Р. МИЛН, 37 участник боев без правил; хилеры состояние здоровья: хорошее; хронические заболевания - астмоидное состояние, при повреждении головы возможна временная дезориентация в пространстве. ключевые навыки: крайне приспособлен к боли, способен выдерживать большие нагрузки, долгое время может обходиться без сна. выступает в группе в качестве ищейки - преодолевает достаточно большие расстояния в поисках пострадавших (в некоторых случаях самостоятельно доставляет их в группу). хорошо физически слажен, крайне вынослив. пользуется тем, чем умеет - собственными руками (крайне посредственный стрелок), предпочитая оружию силу // ; при необходимости может заняться несложным ремонтом техники (рация, радио-приёмник, механизм центрифуги) или автомобиля (легковых преимущественно). //; хорошо ориентируется по картам (при выживании с кэрри самостоятельно карты составлял), без труда запоминает пройденную местность. //; беря в расчет юношеское увлечение паркуром - вполне себе еще способен на рациональное перемещение и преодоление несложных препятствий.

fc: tom hardy

Настольная лампа мерцает из-за перебоев напряжения - скорее всего она работает от генератора. Люминесцентная лампа отражается в глазах ярким пятном, от которого несколько часов потом не можешь отойти. Перед Вами стоит поджарая женщина, скрестившая тонкие руки, полные синяков, на груди. Её зовут Мэри, но Вы не можете вспомнить откуда знаете её имя. Мэри спрашивает: «Кого Вы убили?». Её губы дергаются в нервной улыбке, которую она старательно прячет. Мэри садится на стул прямо напротив Вас, нетерпеливо постукивая загрубевшими подушечками пальцев по собственной коленке. Тело Джойса - инструмент пыток (боль перебирает каждый его сустав, скручивая их в уродливые петли); синтетический свет раздражает зрачки. Воздуха в комнате становится катастрофически мало - Джойс Милн шумно дышит, выбивая воздух из-за сомкнутых зубов. Джойс не знает где Кэрри, Джойс не знает где Кэмерон. Куски прошлого стираются из общей картины, взгляд напарывается на пояс Мэри, где висит пистолет.    кэрри закрывает глаза огромные слезы текут по её щекам ручьями её плечи трясутся она говорит что он предатель что он ничего не исправит она говорит что верила ему она говорит что он обещал джойс милн смотрит на девочку которая совершает ошибку палец медленно опускается на курок - Я, - собственный голос звучит иначе, Джойс прерывается, - Я не знаю. Мэри вопросительно поднимает бровь, продолжая нагло на него пялится. Это сводит Джойса с ума.

Джойс Милн смотрит на Кэмерон Линден - сперва она прячется в темноте, без зазрения совести ехидно играясь с его беспомощностью в кошки-мышки, затем вдруг её волосы загораются вспышкой люминесцентных ламп, - она улыбается. Губы Кэмерон расплываются в лукавую улыбку, обнажая белесые клыки (здесь Джойс думает о том, что она могла бы прокусить ему глотку, если бы только захотела). Отпечатки его пальцев остаются на её щеках, медленно прокладывают путь к губам, застывают на опустившихся веках - Кэмерон тяжело дышит, еще труднее доверяет ему вести её в темноте.

Кэмерон говорит, что у него есть выбор.
Она говорит, что он может пойти с ней.

---

- Джойс Милн долго бесцельно пялится в окно, потирая слабыми руками заспанные глаза. За окном резвятся соседские мальчишки, Джойс подмечает у них новый мяч. В маленькой холупе Милнов, которая разваливается от дуновения ветра каждый раз, из магнитофона орет глупая музыка. Джойс Милн, которому шесть лет, проецирует в своей голове рекламный ролик хлопьев, где его семья - пример для подражания. Музыка не затыкается, двенадцать песен на диске играют снова и снова, изо дня в день - маленький мальчик живет в ролике, который никогда не покажут по телевизору. Он смотрит на свои босяцкие, оборванные тапки, затем на продырявленную футболку. Песня поет громче, полупьяная мать танцует на кухне этиловый вальс - мальчику в рекламе хлопьев заботливая мама наливает в плошку молока.
Джойс Милн - грязный дворовый мальчишка, которому никогда не попасть на экран.

- Стальной вкус разливается во рту стремительно, мягко укутывая нёбо в густую жижу горячей крови: сперва чувствуется на кончике языка, затем пробирается в самую глотку, заполняя собой всё. Совсем скоро Джойс, которому двенадцать лет, будет захлебываться в собственной крови, отплёвываясь сгустками, уродливо вылетающими изо рта. В тот день ему сломают нос и несколько рёбер - соседские мальчишки называют его мать шалавой, а ненужный ребенок заходится яростью и бросается на амбразуру. Боль становится не целью, а средством - к доказательству, признанию и самоутверждению. Изнуряющая боль, хозяйственно концентрирующая на себе целую вселенную, становится дверью, которую Джойс Милн срывает с петель.

— Драчливому Джойсу, выросшему не по годам, пятнадцать лет и он никогда не прячет руки в карманы. Стесанные костяшки пальцев не унимаясь кровоточат, скатившаяся мать иногда шутит, что его можно найти по засохшему следу. Девочки суют ему в карманы смятые бумажки — их обижают мальчишки; взволнованные сумасшедшие мамаши достают из портмоне хрустящие двадцатки — их детей донимают в столовой; мать в очередной раз просит выгнать случайного мужика из квартиры. Деньги сами находят Джойса, он смеется кровяным ртом, разбрасывая микроскопические капельки крови вокруг. Джойс Милн никогда не признается, кто сделал его таким - с пеной у рта, задыхаясь в истерике, он будет винить в этом самого себя.

Это Джойс Милн. Только Джойс Милн. Не его мать.
Это я. Это я с собой сделал.

- Логика действий запирается в кольцо: все, что происходит, - считает Милн, - происходить обязано: всю жизнь ранее и сейчас - он не жертва (его кровь повсюду, его раздирают твари, от Джойса Милна почти ничего не осталось). Он получает деньги с боев: раскрашивает свое тело в мелкую щепку костяной ткани, потом восстанавливается и мстит; люди платят деньги, чтобы поглазеть на его звериный оскал. Трибуны ревут, выплевывая промасленный попкорн, Джойс Милн задыхается от запаха пота на ринге, ошметки кожи (его или оппонента) мешаются с кровяными брызгами на полу. Сальные пальцы, пропахшие свиными ребрышками, отсчитывают хрустящие банкноты пока его запирают за дребезжащими на каждой кочке дверьми кареты скорой помощи. Всё замирает в цикличности: Джойс Милн зарабатывает столько, сколько его мать способна пропить - его бросает в жар от ярости, затем громогласные упреки снова подначивают его продолжать. Тело превращается в инструмент и боль, ранее служившая святым очищением, перестаем иметь какой-либо вес. Джойс Милн делает то, что должен - он заботится о своей матери (ничего кроме не имеет смыла. Даже он Особенно он.)

- Джойс кропотливо закаляется в боли, прорастая яростью наружу. Стены в новой пропитой квартире покалечены, с потолка падает штукатурка, тяжелое дыхание Джойса, если прислушаться, можно услышать на первом этаже. Когда звон стеклянных бутылок перестает гомерически хохотать в ушах, Джойс Милн находит в себе силы создать клетку внутри собственной головы - там надежно спрятан мальчик, проживший жизнь совершенно иначе. Внутри головы Милна живет человек, которым ему никогда не стать. Трещины изувеченного потолка сочатся холодом - Джойс Милн недосчитывается двадцатки в кармане, безразлично жмёт плечами, включает новости (происходящее в мире кажется отличным фоном, чтобы заснуть. Замыленый факт терроризма, насилия и коррупции оказывается первой причиной, чтобы сбежать.) Пошатывающаяся мать застывает блёклой фигурой в дверях, она просит включить CNN.

Джойс Милн сверхчеловек, способный пережить любой удар.
Но с этим не справляется.

---

Клетка Джойса Милна перестает быть ментальной - ветхие деревянные прутья разрезают реальность аккурат на шестнадцать частей. Мать загибает сморщенный узловатый палец, виновато вглядывается в лицо сына - шестьдесят третий день с филигранной точностью они оба спасаются в сарае; примерно столько же дней мать не пьёт. Покосившаяся холупа на отшибе города становится и тюрьмой и спасением - Джойс Милн с хирургической одержимостью замеряет двадцать минут, чтобы перевести дух. Шестнадцать дней в окружении Милнов нет никого кроме ревущих отщепенец, существованию которых Джойс не находит разумных оправданий. Джойс думает о том, что они могли остаться действительно единственными, и его прошибает пот. Обезоруживающее спокойствие за мать граничит с парализующей паникой перед будущим. Джойс Милн разламывает в руках хрупкое стекло душевного равнодушия - отныне и впредь паразитирующий страх принимает его в союзники.

ЦИКЛ МАРТЫ
Цикл Марты длится тридцать пять лет и восемь месяцев (Марта бегает крысой по окружности, так и не проникая вглубь) - сперва заядло воспитывая в Джойсе комплексы, затем наспех формируя в нём патетическое отторжение. Марта Милн инвализирует Джойса, заведомо считая собственное чадо ошибкой, для исправления которой требуется время.
Но время ничего не решает.
Алкогольные комы никогда не заканчиваются - Марта Милн паскудно паразитирует на свете двадцать два года, когда появляется Джойс. Марта Милн ненавидит себя и своего сына, жизнь кажется ей комнатой ожидания, за которой последует что-то лучшее, но лучшего с ними не случается (ни тогда, ни намного позже). Марта Милн постоянно думает о смерти, но она слишком пьяна, чтобы включить на кухне газ. Джойс считает, что алкоголь был проклятьем, не осознавая, что на самом деле, каждая бутылка была спасением. Для него.
Джойс часто думает о ней, признавая собственное бессилие. Марта становится роковым увечьем, которое ему так и не удаётся залечить. О косточках на худощавых плечах, болезненно торчащих под драным халатом (Джойс смотрит на мать сверху вниз: редкие волосы заслоняют заплаканное лицо, - Джойс ловит себя на мысли, что черты скоропостижно стираются из памяти, больно отзываясь в сердце тоской, - а угловатые плечи хаотично подергиваются). О сбитой костяшке пальца, криво торчащей в ряду (Марта Милн тычет корявым пальцем в пятилетнего Джойса, отчитывая сына за очередной проступок). О вечной россыпи маленьких синячков по ногам, оставленных точно от точечных нажатий пальцев - веско напоминающих о череде сменных мужчин, о которых Джойс предпочитает забыть (Одиночество оставленного ребенка разрастается опухолью на любой эмоциональности - комната матери под замком, в ней поскрипывает кровать; маленький Джойс стучится ладошками в обшарпанную дверь, когда ему становится очень страшно).
Цикл Марты длится тридцать пять лет и восемь месяцев, затем наступает укус - Марта сама отказывается бороться. Марта Милн ничего не сделала для сына, но он никогда об этом и не просил. Джойс хотел быть уверенным, что с его мамой всё хорошо. Это было важно.
Важнее всего.

Джойс импровизирует, обрисовывая на стенах угольком условное надгробие. Черная дуга датирует рождение - Джойс не помнит какой сейчас год, - прерывается неровным подергиванием руки, на этом и останавливается. Марта Милн сбегает из подвала, в котором их спрятал сын, под покровом ночи - Марта кричит от боли, Джойс жмётся в железную дверь, задыхаясь от судорожных рыданий.

Боль, переставшая иметь значение многие годы назад, победоносно возвращается к авторитету.

ЦИКЛ КЭРРИ
Цикл Кэрри замкнут на одиночестве - сперва прожорливом внутреннем, затем утопично совместном. Четыреста дней формируются в замóк: Джойс вынужден играть в игры, правил которых не знает.

Кэрри Худ почти не выходит за пределы больницы, каждый раз отшучиваясь о стальной могиле, в которой она останется навсегда — Джойс Милн обязательно достанет для неё что-нибудь особенное.
Кэрри Худ заточила саму себя в тиски юношеского максимализма — все в мире делится на черное и белое, не имея шанса на скудное количество полутонов. Кэрри рожает в семнадцать лет, прослыв среди соседей проституткой, — строго парирует это любовью, умалчивая о глупости. Затем устраивается на работу в супермаркет, — конечно, временно, потому что впереди её ждет что-то очень хорошее. (На самом деле, чтобы быть подальше от кричащего свертка, опрометчиво оставленного на шее пожилой матери — но в этом она Вам никогда не признается.) Еще позже судорожно рыдает, оставшись в кромешной пустоте рухнувшего мира в тотальной, обезоруживающей темноте .
Кэрри Худ говорит, что мир делится на добро и зло — но хорошего с ней, на самом деле, не случалось.

В цикле Кэрри только два главных героя, и один злодей - мир смыкается на действующих героях, оставляя развалившиеся декорации мира нетронутыми. Кэрри говорит, что они с Джойсом могли бы быть счастливы, если бы он всё не испортил (Джойс нервничает: кровь начинает шумом заглушать всхлипы Кэрри - она говорит, что это он всё испортил. Он! Он! Он виноват!). На страшном суде Кэрри нет победителей,
и проигравших нет; только он -
Джойс Милн, нервно кладущий палец на курок.

ЦИКЛ КЭМЕРОН
Цикл Кэмерон не имеет продолжительности - её разрушительность титанически обрушивается на Джойса мгновенно и бесповоротно, оставляя его только жадно хватать воздух из-под развалин. Джойс внимательно изучает плоскость её сжатых губ - Кэмерон проверяет его на прочность, даже не представляя во что превращает всё будущее существование обоих. Кэмерон Линден - заведомо проигранная партия, в которую продолжаешь играть.

Кэмерон говорит, что всё это бессмысленно, но продолжает бегать в подневольном колесе больничной клетки. Джойс отнимает у неё право на смерть, она у него - на жизнь. Консервная банка больницы становится приютом, клеткой, тюрьмой, спасением, лазаретом, но главное - могилой. У Кэм подготовлена четко отрепетированная речь, которой она так и не воспользовалась (тринадцать доводов "за", семь "против" - главного не учитывая). Лицо искажается злостью, она с силой толкает Джойса в грудь, лихорадочно мечется по лестнице, запутываясь в ступеньках (Кэмерон Линден стискивает воздух в комок, оставляя Джойса Милна задыхаться даже у раскрытого окна). Кэмерон говорит, что он совершил ошибку - Джойс кивает, но говорит о другом (затем они снова ошибаются - уже друг с другом, наотмашь сталкиваясь губами; затем опять и опять).
Кэмерон Линден говорит, что они могут спастись, запирая обоих в ловушку безвыходной смерти.

Кэмерон - острая грань треугольника (непременно заканчивающаяся, разрезающая и кровоточащая). Кэмерон приводит их обоих к смерти, тиражируя дни номерным порядком, не представляя, что ждёт приговор. Узловатые пальцы постукивают по грубой ткани на куртке: каждый удар - электрический разряд в сознание, исчисление от первого до последнего, от живого до мёртвого. Каждое слово Кэмерон - безапелляционный удар вне времени и пространства, только в суть.
Кэмерон Линден - тринадцатый день сотворения мира, где дьявол беснуется, уплетая за обе щеки человеческие грехи.

---

День страшного суда приближается - приговор вынесен, результат неумолим. Главные герои продолжают партию. Кэмерон говорит Джойсу, что у него есть выбор. Она говорит, что он может пойти с ней. Кэрри Худ прячется на лестнице двумя этажами выше, провозглашая Джойса Милна главным предателем во вселенной.

Джойс Милн смотрит на Кэмерон Линден - начинается обратный отсчет.

ИНВЕНТАРЬ:
- комплект одежды "здесь и сейчас": утепленный черный тканевый анорак с серой подкладкой, капюшоном и ветрозащитной планкой на кнопках сверху ^{рукава значительно пообносились, превратившись в хорошо кондиционируемое решето}, грязно-серый (просто грязный) свитер ^{размерного ряда значительно больше, чем сам джойс}, габардиновые штаны, немного зауженные к низу, нубуковые ботинки из непромокаемой кожи, с герметичными швами и прочной подошвой (купленные в передовой сети еще зимой 16 года) - достаточно поношенные на вид, но вполне еще годные к службе ^{потерян шнурок с левого ботинка (его заменяет белая туго затянутая резинка), продавлены носы, прорезиненная подошва прилично стёрта} // серая дырявая футболка, черные трусы и пара носков ^{романтично продырявленных на больших пальцах}.
- комплект одежды "парадно-выходной": черные брюки из эластичного твила ^{левое колено порвано}, тёмно-серый джемпер с длинным рукавом из байкового материала ^{заниженная линия плеч насчитывает несколько незначительных дырочек по шву}, чёрная косуха из натуральной кожи с косой молнией ^{на удивление в хорошем состоянии} // носки цвета неясного, боксеры в количестве двух штук, замызганная майка-алкоголичка.
- снаряжение (выдается только на разведку): полиэстеровый чёрный рюкзак на 30 литров с накладным карманом (заполненная бутылка воды на литр, три протеиновых батончика, банка фасоли; к рюкзаку пристёгнуто огниво). 9-мм пистолет Макарова с увеличенным магазином + дополнительно 12 пуль; мультитул из нержавеющей стали; минимальный набор медикаментов (обезболивающие, обеззараживающий раствор, игла и стерильная нить, бинт); рация.
- дополнительно: смятая фотография матери; золотая цепочка, продетая через два кольца (его и матери соответственно); карманный пальчиковый фонарь; мусат (используется как оружие); пачка дешевых сигарет и зажигалка; ключи от дома с несколькими брелками.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО:
- обладает (на удивление) доброй натурой - умеет прощать, искренне старается дать людям второй шанс и предложить помощь раньше, чем её попросят. в условиях апокалипсиса, конечно, это еще ни разу на руку не сыграло, зато позволило быстро адаптироваться в больнице.
- тот еще шутник.

noomie schneider

Отредактировано Joyce Miln (2017-04-20 11:12:08)